|
В сегодняшнем выпуске мы рассмотрим биографию известного французкого режиссера - Люка Бессона.
Люк Бессон родился в Париже, но провел большую часть своего детства на фоне идиллических средиземноморских пейзажей, где его родители работали инструкторами по подводному плаванию. Все способствовало тому, чтобы работа Бессона была в будущем также связана с морем. Уже в возрасте 10 лет, после встречи с дельфином в море (он заглянул в глаза дельфину и проплыл, держась за него, несколько минут), Люк решает стать морским биологом. Другим его увлечением была фотография, причем не простая, а подводная. Люк мог проводить часы, снимая разноцветных рыб и забавных крабов - больших и маленьких морских обитателей.
Крутой поворот в жизни будущего режиссера произошел, когда Бессону было 17 лет. Бессон попадает в автокатастрофу. Очнулся в марсельской больнице и услышал: "Вы больше никогда не сможете нырять". Иллюзии рушились. Некому было поддержать или утешить мальчика: отец был в Тунисе, мать - на Корсике.
Люк вернулся в Париж. Он скучал в большом шумном городе, на пыльных улицах, на долгих и ненужных занятиях. В свободное время мальчик сочинял истории: именно тогда, в юности он написал рассказ "Zaltman Bleros", который впоследствии превратился в "Пятый элемент". Тогда-то он и нашел свое новое призвание - кинематограф. Бессон стал работать с французскими съемочными группами, приглядываться, учиться, смотреть фильмы
В возрасте 19 лет он едет в Лос-Анжелес.Проработав там три года никому не нужным "мальчиком на побегушках", он возвращается на родину. Отслужив в армии, Бессон стал искать свою нишу во Франции. Он пробовал себя в разных областях: пришли 80-е и принесли с собой эпоху музыкальных видео. Начинающий режиссер снял несколько клипов на 16-ти миллиметровой пленке, но понял, что это - не его призвание. В итоге Люку удалось основать свою небольшую компанию, которую он назвал "Les films du loup" - "Волчьи фильмы". Нужно было снимать....
Вначале на студии Бессона вышла короткометражная картина "Предпоследний" / L`avant dernier, явившаяся своеобразным "прототипом" первого (на долгом пути к успеху) фильма этого режиссера нового поколения "Последний бой"/Le dernier combat (1983). Его задачей было сделать по-настоящему качественный фильм практически без бюджета. Нехватка денег компенсировалась идеями. Например, отсутствие диалогов (озвучивание было дорогой роскошью для маленькой студии) объяснялось деталью сюжета: герои не могли говорить, так как стали жертвами неизвестного вируса, парализовавшего голосовые связки. Несмотря на трудности, этот черно-белый фильм принес создателю заслуженную славу, получил 20 национальных премий и стал известен за пределами страны.
Во втором фильме Бессона "Подземка" ("Subway"), вышедшем в 1985 году, уже снимались такие звезды, как Кристофер Ламберт и Изабель Аджани.Фильм, показавший зрителю фантастические картины парижской подземной жизни, считается сегодня уже культовой классикой. После выхода картины режиссер переименовал свою студию, начавшую приносить немалый доход, в "Les films du dauphin" ("Фильмы дельфина") и взялся за проект, идею которого долго вынашивал.
В 1988 на мировые экраны вышла новая работа уже известного Бессона "Le grand bleu"/"Большая синева"/"The Big Blue", история жизни французского ныряльщика, которого сыграл Жан Рено. Это был первый англоязычный фильм режиссера. Картине сопутствовал еще больший успех. Фильм получает 7 премий "Цезарь", завоевывает огромную славу по всему миру и входит в пятерку самых популярных французских фильмов за всю историю кинематографа.
Следующей идеей режиссера стала лента, посвященная жене Анн Парийо. Так вышел первый фильм из "темной" серии Бессона "Ее звали Никита" / La femme Nikita (1990). Эхо от этой истории, рассказывающей о диковатой девушке-наркоманке, ставшей наемной убийцей, до сих пор оказывает влияние на весь жанр "черного триллера".После выхода этой картины режиссер получил полное признание в Англии и США. Подтверждением стал выход римейка "Оттуда не возвращаются/Убийца" - очень плохого фильма: однако его появление свидетельствовало о том, что работа Бессона была воспринята, как событие. Во время съемок "Никиты" Люк сломал ногу, а чуть позже развелся с женой.
В 1991 году появляется фильм "Атлантида"/Atlantis.Съемочная группа ныряла в ледяной океан даже за Полярным кругом, чтобы зафиксировать на пленку самые интересные моменты из жизни подводного мира. Американская критика его превозносит, называя "морской фантазией и волшебным сном".
Готовиться к фильму Пятый элемент/ The Fifth Element Люк Бессон начинает еще в 1993 году. Целый год он переделывает и выверяет сценарий, основанный на его собственном сюжете, и работает над отбором актеров. Проблемы с бюджетом заставляют отложить работу над фильмом.
Над следующей картиной Бессон работал на земле, на которой стоял достаточно твердо. В духе "Никиты" он снял свой второй фильм на английском - Леон / Leon(1996), сценарий которого был написан специально для Жана Рено. Этот мрачный фильм о странных взаимоотношениях киллера и 12-летней девочки, которую замечательно сыграла Натали Портман (ей тогда было действительно 12), привлек внимание всей мировой кинообщественности. В родной Франции, однако, он так и не получил ни одного из "Сезаров", на которые был номинирован. На церемонии награждения недоумевающие операторы всех телеканалов снимали крупным планом плачущего Бессона. Он не мог сдержаться - настолько дорог для него был "Леон".
Предпоследней работой режиссера стал на 100 процентов голливудский, полностью американизированный фильм "Пятый элемент" / The Fifth Element, который открыл 50-й фестиваль в Каннах в 1997 году. Если в `83 году Бессону приходилось экономить на звуке, то теперь ему как признанному метру выделили 90 миллионов долларов, которые, впрочем, себя оправдали. Брюс Уиллис и новая жена Люка Милла Йовович смотрелись очень "по-коммерчески" в этой научно-фантастической истории о спасении человечества.
Небольшое интервью с Люком Бессоном от Игоря Буккера из газеты Правда.ру
- Кажется все кинопродюсеры в настоящее время помешались на производстве семейных фильмов. Почему вы тоже вскочили на подножку этого поезда?
- Как вы знаете, я сам написал серию книг об «Артуре». Пять лет назад мой друг художник Патрис Гарсия показал мне несколько эскизов, как это может выглядеть на экране. Я сказал: «Потрясающе. Давай делай! Я тебя поддержу». Однако я хотел, чтобы он сам снял фильм. К сожалению, ему это оказалось не по силам, когда проект стал принимать все большие размеры. Он не мог больше спокойно спать, поэтому я запрыгнул на этот поезд.
Да, этот дар, наверное, был завещан мне моей матерью. Мои фильмы – это мои дети, я горжусь всеми, и не за кого из них мне не стыдно. Это дает мне внутреннее спокойствие. Тем не менее, рождение – это всегда тяжело. Каждый раз перед этим я задумываюсь: «Все здорово, но почему мы не занимаемся этим?» Опять таки я никак не могу определить, какие издержки будут при этом. Во время съемок «Атлантиды» у нас был девиз: «Возьмем камеру и немного поныряем». После съемок я три года не мог говорить о воде. Поэтому мои фильмы такие все абсолютно разные – мне невыносимо возвращаться к старой теме.
- Откуда это невероятное фонтанирование идей?
- Из моего извращенного мозга. Только упаси вас Бог! К алкоголю я не прикасаюсь. Однако фантазия – это мускул. Чем больше ты ее тренируешь, тем сильнее она становится. Когда я был маленьким мальчиком, мои родители работали инструкторами по дайвингу, мы жили в Югославии и Греции.
Там не было ни телевидения, ни даже игрушек – только море, скалы и солнце. Я играл с самыми простыми вещами. Часа два мог возиться с камешками. Моими лучшими друзьями были рыбы. Как глава семьи я стремился также воспитать своих дочерей. Ужасно скучно водить машину, поэтому во время езды я учился рассказывать байки. Они называли мне любых двух животных, и я должен был импровизировать историю. Так продолжалось не один год. Порой мои малыши были безыскусны: «Папа, расскажи нам о бегемоте и моските?» Иногда же просили рассказать такое!
- Не ваши ли дочери вдохновили вас на создание «Артура и минипутов»?
- Лишь косвенно. В «Артуре» речь идет и о том, чтобы дети развивали сознание для понимания других живых существ. Как этот процесс протекает, я учился у моих дочерей. В 4 года дети совсем не воспринимают ближних. Один спокойно сидит и играет, пока другая надрывается от слез. Когда я спросил, последовал ответ: «Ах, она плачет только тогда, когда у нее что-то болит». Это же полнейшее безумие. Только между шестью и семью годами это начинает меняться.
- Знакомите ли вы ваших детей с вашими идеями?
- Нет, потому что дети все находят великолепным. И последний фильм, который они видели, будет всегда самым лучшим. Можно следовать только за своими инстинктами и не ссылаться на то, что это могло бы понравиться публике. Поэтому для своих фильмов я принципиально не делаю предварительные показы.
- То, что было бы обязательно для голливудских картин.
- Но «Артур и минипуты» как раз не голливудская лента. Это не значит, что другие так не думают. Я люблю великое американское кино, я впитал его в себя. Поэтому часть этого есть и в «Артуре». Но американцы всегда хотят смотреть только определенные фильмы, европейцы и азиаты, напротив, гораздо более любопытны к произведениям другого культурного круга. Мой фильм является скорее мешаниной самых различных влияний. Это было уже в «Пятом элементе».
- И со спецэффектами вы справились без помощи американцев?
- Да, все спецэффекты мы снимали в ангаре в Парижском гетто. Это было беспокойное время.
- Вы собираетесь снимать продолжение «Артура». Однако при этом сказали, что никогда больше не станете заниматься режиссурой.
- Да, однако для меня все рассказы об «Артуре» представляются как единый фильм. Таким образом, я не нарушу свою клятву.
- Почему постановка фильмов не доставляет вам больше удовольствия?
- Потому что это сущая мука. Заниматься режиссурой легко, но снимать хорошие фильмы трудно. Ежедневно каждые 20 секунд ты должен отвечать на вопросы: будет ли в пятницу в сцене 12 синяя или красная одежда? Достаточно ли тебе 200 статистов вместо 300, хватает ли автобусов? Можно ли сократить сцену, чтобы не выпасть из графика съемок? Это бесконечный процесс. Во время съемок «Пятого элемента» ассистент доставал меня вопросами (как я неожиданно заметил) даже когда я сидел в уборной. Ему не пришло в голову, хотя бы в этот момент оставить меня в покое. Да и я этого не замечал. Кроме того, на съемочной площадке еще и вертишься как угорелый. На съемках «Жанны д'Арк» у меня впервые были массовые сцены, в которых принимало участие до 2000 статистов. После такого выброса адреналина я в течение 8 месяцев снимал одного единственного актера в помещении 10 кв.м.
- Разве это не захватывает?
- Прежде всего, это тяжко. Когда наступает следующий после съемок этап, тогда возникают другие вопросы, например: какой звук должен издавать меч? или какой звук лучше подходит, «шлинг» или «шлонг», а, может, «шлэнг»? Эти дни оказываются вычеркнутыми из жизни, а ты ничего не получаешь взамен. После «Жанны д'Арк» я встретился с одним из моих лучших друзей, которого долго не видел и спросил его, как поживает его ребенок. «Который из трех?», - переспросил меня он. За это время у него родилось еще двое…
- Стоит ли платить такую цену, чтобы делать большое кино?
- Я еще не закончил свои сетования. Фильм снят, его, наконец, показали и тут появляются критики. Эти кликуши, по крайней мере, во Франции, голосят: «Какое дерьмо. От Бессона нас тошнит».
- Однако вы не хотите совсем уйти из кино?
- Нет, я еще занимаюсь продюсированием. В конце съемочного дня я вижу обессиленного режиссера и спрашиваю его, как будто ничего не произошло: «Ну, как дела? Славный был денек?» Я люблю это дело.
Источник: http://subscribe.ru/catalog/economics.school.biografy
|
